В июне 2020 года суд признал Дмитрия Мазурова банкротом. Финансовым управляющим должника был утвержден Алексей Харланов, который в январе 2021 года попросил суд признать недействительными сделками договор заключенный между Мазуровым и ассоциацией адвокатов «Адвокатское бюро ЕМПП города Москвы» в октябре 2018 года договор об оказании юридической помощи (юридических услуг), а также платежи Мазурова по указанному договору на общую сумму 11 млн рублей.
ФУ сослался на пункт 2 статьи 61.2 и пункт 3 статьи 61.3 закона о банкротстве, а также статьи 10, 168 Гражданского кодекса.
Суд первой инстанции заявление финуправляющего отклонил. Однако апелляционный суд, с которым согласился суд округа, удовлетворил требование ФУ и взыскал с адвокатского бюро в пользу Мазурова 11 млн рублей.
ЕМПП, адвокат Василий Трегубов и сам должник пожаловались в Верховный суд, однако в передаче жалоб в Экономколлегию было отказано. Тем не менее, заместитель Председателя Верховного Суда – председатель Судебной коллегии по экономическим спорам И.Л. Подносова сочла жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции установил, что на момент совершения оспариваемой сделки Дмитрий Мазуров имел неисполненные обязательства перед кредиторами, что подтверждает факт его неплатежеспособности в период заключения оспариваемой сделки.
В то же время, по мнению суда первой инстанции, ФУ не доказал явную направленность воли ответчика (ЕМПП) на преодоление установленной законом очередности удовлетворения требований кредиторов должника и субъективную осведомленность о неплатежеспособности должника.
Суд первой инстанции пришел к выводу о недоказанности ФУ причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения сделок.
Суд первой инстанции также указал на отсутствие правовых оснований для удовлетворения требований ФУ о признании недействительными платежей на сумму 2 млн рублей от 19.03.2019 и на сумму 1,5 млн рублей от 14.05.2019 как сделок, совершенных с предпочтением, и пропуск ФУ срока исковой давности.
Апелляционный судотклонил выводы суда первой инстанции о пропуске срока исковой давности, а также совершении должником оспариваемых сделок в процессе обычной хозяйственной деятельности, и пришел к выводу о доказанности ФУ обстоятельств, необходимых для признания оспариваемых сделок недействительными.
Апелляция сослалась на причинение вреда имущественным правам кредиторов фактом выбытия из конкурсной массы должника 11 млн рублей при осведомленности ЕМПП – профессионального участника рынка – о неплатежеспособности должника и цели заключения сделки – причинение вреда кредиторам должника, а также на недоказанность факта оказания услуг (несения расходов) на вышеуказанную сумму.
Окружной суд согласился с апелляционным.
Что думает заявитель
Оспариваемые судебные акты лишают доверителя по договору об оказании юридической помощи (юридических услуг) – должника – конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи, предусмотренного статьей 48 Конституции РФ, при наличии у него признаков неплатежеспособности.
Заявители сослались на несоответствие выводов судов о неплатежеспособности должника на момент совершения оспариваемых сделок фактическим обстоятельствам и представленным в материалы дела доказательствам (налоговая декларация Мазурова за 2018 год), а также указали на фактическое оказание ЕМПП в лице адвокатов бюро услуг и привлеченных лиц услуг по договору на спорную сумму.
ЕМПП также указало на неправильное применение судами положений пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве, поскольку реализация должником его права на получение квалифицированной юридической помощи и судебную защиту не может быть признана в качестве недобросовестных действий, направленных на причинение вреда его кредиторам.
Также ЕМПП считает себя ненадлежащим ответчиком по спору.
Что решил Верховный суд
Заместитель Председателя Верховного Суда – председатель Судебной коллегии по экономическим спорам И.Л. Подносова сочла жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Опрошенные эксперты отметили, что оказание юридических услуг в преддверии банкротства нередко выступает поводом и для оспаривания сделок, и для привлечения юристов к субсидиарной ответственности.
Юрист АБ S&K Вертикаль Даниил Анисимов отметил, что проблема оспаривания соглашения между адвокатом и доверителем проистекает из особой правовой природы адвокатской деятельности, которая не сводится лишь к формулировке «квалифицированная юридическая помощь»: адвокатские образования фактически являются независимыми гарантами доступа к правосудию и правовой защите.
«Для правового государства сама идея оспаривания соглашения между адвокатом и доверителем является неприемлемой: адвокат не может быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, защищаемых адвокатской тайной, тогда как в судебном процессе об оспаривании сделки адвоката прямо понуждают к раскрытию таких обстоятельств. Еще в 2017 году в Конституционный Суд РФ поступила жалоба адвоката в отношении статей 61.1, 61.2, 61.3 закона о банкротстве в той части, в которой правоприменительная практика допускает их применение в отношении соглашения об оказании юридической помощи адвокатом. Конституционный Суд РФ определением № 2611-О отказал в принятии жалобы к производству, но интересна сама мотивировка жалобы: деятельность адвоката не является предпринимательской, а соглашение с адвокатом является лишь специфическим поручением, в связи с чем не может быть оценено с точки зрения равноценности. Из этого следует сделать вывод, что и вознаграждение адвоката в принципе не может оцениваться с точки зрения равноценности»- подчеркнул Анисимов.
По словам Даниила Анисимова, вопрос рассматриваемого дела о том, оказывалась ли адвокатами правовая помощь, является вопросом доказывания, в связи с чем кажется не имеющим интереса, хотя, с другой стороны, обозначенная правовая природа деятельности адвоката, вероятно, должна влиять и на стандарт доказывания объема фактически оказанной помощи.
«Также и рассуждения о применении положений об обычной хозяйственной деятельности представляются противоречивыми – обращение за помощью к адвокату вряд ли следует рассматривать в качестве хозяйственной деятельности. В итоге отметим, что является неверной и опасной позиция о том, что адвокат под страхом недействительности не вправе заключать соглашение с доверителем, находящимся в сложном финансовом положении. Такой подход фактически «блокирует саму возможность надлежащего доступа к правосудию» - указала не так давно Судебная коллегия по экономическим спорам в определении № 307-ЭС19-4636 (23 – 25) от 11.11.2022», - отметил он.