Россиянка после смерти мужа зачала от него детей. И впервые доказала в суде, что им должны платить.

Конституционный суд России вынес постановление, подтвердившее право ребенка, зачатого после смерти отца с использованием замороженного сперматозоида, на пенсию по потере кормильца. При этом суд потребовал, чтобы пенсия была назначена без задержек. Решение может стать важным прецедентом для других россиян, находящихся в аналогичной ситуации.

Зачатые после жизни

В 2013 году жительница Санкт-Петербурга Мария вышла замуж за Антона Щаникова. Пара планировала завести ребенка, однако сделать это естественным путем не удалось. В итоге они решили воспользоваться процедурой экстракорпорального оплодотворения с использованием сперматозоидов Антона. В 2016 году он заморозил свои половые клетки и подписал договор, позволяющий Марии использовать их в случае, если с ним что-нибудь случится. Вскоре после этого Антона не стало. Мария, следуя их плану, использовала биоматериал для ЭКО, и в 2018 году у нее родились близнецы.

Суд признал отцовство, но в 2020 году Пенсионный фонд отказал в выплате пенсии по потере кормильца детям, аргументируя тем, что они были зачаты и родились, когда отца уже не было, соответственно, они не находились на его иждивении. Все судебные инстанции, включая Верховный суд, поддержали это решение, так как смерть супруга «не могла повлечь ухудшения имущественного положения детей в виде утраты части дохода семьи». Щаникова была убеждена, что такой порядок противоречит Конституции, поскольку лишает ее детей социальной защиты.

По действующему законодательству, пенсия по потере кормильца выплачивается для компенсации утраченного дохода семьи.

Однако иждивение считается доказанным только для детей, рожденных в течение 300 дней после смерти супруга. Этот срок связан с естественным периодом беременности и презумпцией отцовства супруга.

В прошлом году Конституционный суд начал рассмотрение этого сложного дела.

«Мы хотели, чтобы суд прекратил дискриминацию детей по признаку рождения и адаптировал законодательство к существующей реальности, в которой дети могут быть зачаты даже спустя 300 дней», — сообщил «Ленте.ру» адвокат Марии.

В реальности так действительно происходит. Половые клетки могут храниться в замороженном виде в течение многих лет. По словам директора Международного центра репродуктивной медицины Игоря Корнеева, существует даже обязательное карантинное требование, согласно которому все сперматозоиды должны быть заморожены на полгода и только после этого их следует использовать. В России закон запрещает применение не криоконсервированной донорской жидкости.

Дети серой зоны

Как выяснилось, в России сфера постмортальной репродукции (то есть зачатия детей с использованием половых клеток одного или обоих родителей после их смерти) до конца не урегулирована. Однако подобные процедуры уже активно применяются. Родители и медики действуют по принципу «что не запрещено, то разрешено». Этот факт стал первой отправной точкой в деле Щаниковой. Также важную роль сыграло решение городского суда о признании мужа отцом ее детей.

Объединив эти два момента, Конституционный суд пришел к выводу, что «такие дети должны иметь право на социальное обеспечение в связи с отсутствием отцовского попечения».

Госорганы отказывали в пенсии по потере кормильца, аргументируя это тем, что мать знала о том, что произошло с их отцом. Однако, по словам партнера практики частных клиентов адвокатского бюро S&K Вертикаль Юлии Андреевой, Конституционный суд, принимая решение, учел интересы ребенка, нуждающегося в поддержке. Высший судебный орган признал, что ребенок имел бы право на содержание от отца, если бы тот был жив.

Решение, по мнению Андреевой, революционное, оно открывает новую страницу в истории защиты прав детей. Как обращает внимание юрист, в разных странах вопрос постмортальной репродукции регулируется по-разному, вплоть до полного запрета. В этом контексте решение российского Конституционного суда можно считать прогрессивным.

Профилактика изгоев

Представители Конституционного суда обратили внимание на важный аспект, который привлек внимание не только юристов. В документе отмечено, что пенсия, назначенная детям, оставшимся без попечения родителей, имеет не только финансовое, но и социально-психологическое значение. Она как бы утверждает тот факт, что у ребенка все же были родители, пусть и ушедшие из жизни, но создавшие основу для его материального благополучия.

Психолог Дарья Яушева согласна, что это именно так. «Ребенок нуждается в ощущении принадлежности, в понимании того, кем являются его родители, — говорит она. — Именно поэтому, например, дети, выросшие в детском доме, так стремятся найти свою семью».

Если зачатие произошло после ухода из жизни одного из родителей, это особенно значимо. Как объясняет эксперт, это может помочь понять, было ли решение осознанным и является ли ребенок желанным.

Психолог также обращает внимание на социальный аспект. Юридическое признание права на пенсию дает понять обоим — и ребенку, и матери, — что они не изгои, а такие же граждане, как и все остальные. Это помогает снизить риск стигматизации и чувства неполноценности.

Пустота, возникающая после потери родителя, — распространенное явление. Однако в случае посмертного зачатия эта пустота может быть особенно глубокой и продолжительной, объясняет Яушева.

По словам психолога, именно от матери зависит, как ребенок будет воспринимать отца, которого никогда не видел. Если она готова рассказать историю его жизни и донести идею, что он желал появления ребенка на свет, то это создаст позитивную основу для формирования идентичности. Решение суда в таком случае даст ей дополнительный важный аргумент.

Как постановление КС воспримут сторонники традиционных ценностей — пока вопрос открытый. Вмешательство в репродукцию человека всегда вызывают много этических споров.