Фигурантам уголовного преследования присудили по 2,5 млн руб. компенсации каждому, так как все претензии силовиков к ним оказались необоснованными. Власти считают эти суммы завышенными и хотят снизить их размер. Экономколлегия попытается разобраться в проблеме «арестного залога» и предложить свой вариант решения проблемы, существующей уже не первый год. Еще ВС установит, когда переход из предварительного судебного заседания в основное считается процессуальным нарушением.
Десять разбирательств состоится в Экономколлегии. Нерешенной остается проблема «арестного залога». По общему правилу все активы несостоятельного должника нужно реализовывать в деле о банкротстве, а аресты, наложенные в рамках уголовного разбирательства, отменять. Но на практике выходит иначе, рассказывал год назад Евгений Ведилин, руководитель проектов ЮрТехКонсалт . Именно этот вопрос возник в банкротном деле № А33-18794/2021, где суды отказались исключать из конкурсной массы недвижимость банкрота. Три инстанции сослались на то, что актив арестован по уголовному делу.
В 2021 году Нижневартовский горсуд ХМАО — Югры вынес приговор по делу о мошенничестве. СОЮ, в числе прочего, сохранил арест недвижимости фигуранта — Олега Сметанина. В том же году кредитор инициировал банкротство Сметанина. АС Красноярского края признал его несостоятельным летом 2022-го. После чего должник попросил исключить из конкурсной массы страховую пенсию по старости, деньги на покупку лекарств и дров, компенсацию по решению ЕСПЧ и единственное жилье — дом в Красноярском крае. Три инстанции удовлетворили требования частично, отказавшись исключать из конкурсной массы недвижимость. Суды заметили, что СОЮ сохранил арест спорного объекта для обеспечения исполнения приговора. Тогда Сметанин подал жалобу в Верховный суд, указывая на то, что после введения процедуры реализации все арестованное имущество включается в конкурсную массу. Заявитель полагает, что компания «Роснефть», признанная потерпевшей по уголовному делу и в интересах которой арестовали недвижимость должника, может реализовывать свое право на удовлетворение гражданского иска только через банкротное дело. А подход, одобренный нижестоящими инстанциями, позволяет реестровому кредитору добиваться удовлетворения требований и в рамках процедуры несостоятельности и через исполнительное производство одновременно. Это приводит к двойному взысканию долга, делая бессмысленным банкротство, цель которого — погашение требований кредиторов, обращает внимание Сметанин.
Юристы обращают внимание на важный аспект этой истории: жилье в рамках уголовного дела арестовали, но пристав до сих пор не начал процедуру обращения взыскания на имущество. С учетом такого обстоятельства вопрос об исполнительском иммунитете еще можно рассмотреть, так как он не изучался при аресте, полагают эксперты.
Когда имущества должника не хватает, чтобы удовлетворить требования всех кредиторов, именно процедура несостоятельности выглядит справедливым инструментом для распределения активов, подчеркивают юристы: «Поэтому только в банкротстве и должны рассматриваться все подобные вопросы. Все, что касается имущества, прав и обязательств должника, должно рассматриваться в банкротном деле. Исполнение или рассмотрение исков кредиторов вне рамок банкротства создает условия для задвоенности требований».
В деле № А40-158682/2022 лизингодатель отмечает, что нижестоящие суды неверно рассчитали сальдо и не учли положения п. 15 обзора судебной практики по спорам, связанным с договором лизинга. Так, в споре с наличием нескольких взаимосвязанных лизингов нужно определять совокупный сальдированный результат. Расторжение такого договора по вине лизингополучателя не должно приводить к его освобождению от платы за финансирование и возмещения убытков. Как указывает заявитель, суды рассмотрели спор по одному договору лизинга, где сальдо сложилось в пользу истца.
Еще ВС разберется в сроках давности, разрешая спор об устранении недостатков в многоквартирном доме, возведенном индивидуальным предпринимателем. ИП Алан Кокоев построил 14-этажный дом в Новороссийске. Местная администрация отказалась выдавать ему разрешение на ввод в эксплуатацию, после чего бизнесмен добился признания права собственности на объект в райсуде и продал квартиры физлицам. Управляющая компания «Цемесская бухта», обслуживающая дом, заметила недостатки в здании и попросила застройщика устранить их. Поскольку он не сделал этого, УК отправилась в суд (дело № А61-393/2023). АС Республики Северная Осетия — Алания отказал в удовлетворении требований. Решение устояло в апелляции и кассации. Тогда «Цемесская бухта» подала жалобу в ВС. УК убеждена, что в разбирательстве применимы положения законодательства об участии в долевом строительстве. «По мнению заявителя, как со дня обнаружения недостатков строительства и обращения истца к ответчику с требованием об их устранении (18 июля 2022 года), так и со дня обращения в суд с соответствующим исковым заявлением гарантийный пятилетний срок, исчисляемый с 2017 года, равно как и трехлетний срок исковой давности по предъявленным требованиям, не истекли», — говорится в определении ВС.
Рассматривая дело № А56-33723/2023, Экономколлегия установит, когда переход из предварительного судебного заседания в основное считается процессуальным нарушением. В этом споре о взыскании неосновательного обогащение фирма «Алавим Инжиниринг» просила суд не рассматривать спор сразу по существу. Но судья Радынов отклонил такое ходатайство, сославшись на то, что ответчик не представил доказательств выполнения и передачи результата работ истцу на сумму аванса. Вышестоящие инстанции с этой позицией коллеги согласились. Подавая жалобу в ВС, «Алавим Инжиниринг» обращает внимание на то, что суды по сути лишили компанию возможности защититься против исковых требований и представить все имеющиеся доказательства.
Два года назад ВС уже высказывал свою позицию по этому вопросу в рамках дела № А40-211941/2020. Тогда Экономколлегия указала: если отклонение возражений против перехода в основное заседание помешало одной из сторон спора представить доказательства и возражения, заявить ходатайство или изложить свои доводы, то такое нарушение считается основанием для отмены судебного акта. То есть за возражениями ответчика против перехода в основное заседание должно стоять определенное право стороны, а моментальным разрешением спора по существу суд это право нарушает, объясняет Даниил Анисимов, юрист адвокатского бюро S&K Вертикаль.
При этом действующая редакция п.4 ст.137 АПК («Назначение дела к судебному разбирательству») указывает, что помешать переходу в основное заседание могут только возражения лица, отсутствующего в предварительном. В этой норме ничего не сказано о необходимости учитывать возражение лица, пришедшего в процесс. Такой подход отражает тенденцию, связанную с реализацией принципов оперативного рассмотрения экономических споров и процессуальной экономии.
Юристы отмечаю, что п.4 ст.137 АПК в Постановлении Пленума ВС № 12 от 4 июня 2024 года толкуется таким же образом как и в отмененном Постановлении Пленума ВАС № 65 от 20 декабря 2006 года. Эти разъяснения основаны на прежней редакции п.4 ст.137 АПК, действовавшей до 2010 года, которая прямо указывала: переход в основное заседание возможен лишь при отсутствии возражений участников разбирательства в предварительном.
В п. 40 Обзора практики ВС № 1 за 2021 год тоже отмечается, что возражения против перехода из предварительного заседания в основное не обязательно должны быть мотивированы. То есть ВС ввел презумпцию того, что за возражениями стоит некое процессуальное право подателя возражений, и суд обязан выяснить это, либо отложить разбирательство по делу, подчеркивает Анисимов.
В числе семи споров, которые разберет гражданская коллегия, два затрагивают вопрос присуждения компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием. Оба связаны с одним и тем же делом против сотрудников образовательного учреждения в Челябинске. Константина Круглова и Владимира Караблина обвинили в мошенничестве (ст. 159 УК), которого они не совершали. Расследование растянулось почти на четыре года. Учитывая такой срок и нанесенный ущерб репутации Круглову с Караблиным, нижестоящие инстанции присудили каждому из них по 2,5 млн руб. за незаконное уголовное преследование (Дела № 88-3316/2024 и № 88-3421/2024). Власти считают эту сумму завышенной и попытаются снизить ее в ВС.
Из 12 дел в административной коллегии два — судейские. Первое касается экс-судьи АСГМ Ирины Барановой. Спустя почти восемь лет с момента возбуждения уголовного дела в отношении нее московская ККС приостановила отставку коллеги. Пока с Барановой снимали судейские иммунитеты, она переехала жить в США. Это не мешает ей добиваться возвращения льгот, положенных отставникам, которые экс-судья потеряла лишь недавно. «Она живет в недружественном нашей стране государстве на деньги из российского бюджета», — отмечала летом на заседании ВККС председатель ККС Москвы Лариса Крутовская. Адвокат Барановой Евгений Кронов настаивал, что при принятии решения региональная квалифколлегия допустила процедурные нарушения, но Высшая квалифколлегия с этим не согласилась и отклонила жалобу. Обоснованность такого решения оценит ВС.
В еще одном «судейском деле» фигурирует Елена Коблева, экс-председатель Советского районного суда Ростова-на-Дону. Весной этого года ВККС разрешила завести против нее дело о получении взятки в размере 500 000 руб., а летом СКР получила согласие от Высшей квалифколлегии отправить Коблеву в СИЗО, поскольку за время расследования она может скрыться, повлиять на следствие или уничтожить доказательства. Коблева и ее адвокат Максим Хабулиани на заседании говорили о шаблонных предположениях, которые не подкреплены реальными доказательствами. Хабулиани настаивал, что его доверительница добровольно участвовала во всех следственных мероприятиях. По мнению судьи, единственная цель ареста — «раздавить и устрашить» ее в СИЗО. В этом теперь попытаются убедить ВС.
11 заседаний назначено в апелляционной коллегии, большинство из них — неявочные. Президиум и Дисциплинарная коллегия собираться не будут. Военная коллегия изучит жалобы на четыре приговора, а уголовная — на 31.