Кипр ужесточил правила работы банков с офшорными компаниями, расширив список требований о бенефициарах бизнеса и происхождении средств. Сообщается, что при несоблюдении требований банки будут закрывать уже действующие счета либо отказывать в открытии новых. Несмотря на то что Кипр достаточно давно потерял статус налогового рая, законы и правила этой страны позволяли прятать активы российских чиновников и бизнесменов, не желающих огласки на родине, а легальному бизнесу — упрощать партнерство с зарубежными компаниями. Эксперты сходятся во мнении, что аналогов Кипру в мире не осталось и стоимость использования «серых» схем вырастет.
С 4 июня для открытия счетов в банках Кипра нужно соблюдать новые требования, по которым компаниям придется раскрывать бенефициаров, обосновывать источник дохода и благосостояния, предоставлять самые полные данные — не только финансового плана (выписки по НДФЛ, бухгалтерские данные), но и биографического. Изначально Кипр был классическим офшором, и в 1990–2000-е годы открытие там компании, владеющей бизнесом в России, позволяло бенефициарам снизить налоговое бремя. Но уже достаточно давно Кипр перестал быть безналоговой зоной, напоминает финансовый аналитик кандидат экономических наук Константин Селянин. «На сегодняшний день между Кипром и Россией действует соглашение об избежании двойного налогообложения, так что по сути эти операции [об уплате налогов на Кипре] абсолютно законны. Несмотря на это, многие россияне все же оставили компании в этой стране», — говорит эксперт.
«Есть две категории российских компаний, зарегистрированных на Кипре. Во-первых, это легальные структуры с нормальным бизнесом, которые ведут деятельность в Европе. Чтобы начать работу с европейскими партнерами, надо открыть счет в европейском банке. Попробуйте быстро сделать это в Германии. Даже для компании, которая работает там несколько лет, на это уходят месяцы. Гораздо проще было открыть счет в кипрском банке и начать работать с заказчиками или подрядчиками в Европе. Вторая часть компаний — это номинальные структуры, где российские резиденты — бизнесмены или чиновники — прятали активы. Можно было приехать на Кипр, заплатить, условно говоря, 300 долларов, зарегистрировать компанию, платить в год порядка 150 долларов за ее содержание, открыть счет в банке Кипра и совершенно спокойно прятать там деньги, происхождение которых афишировать в России не хотелось», — поясняет один из юристов, работающих с офшорами.
«Для компаний, которые прозрачно ведут бизнес, насколько я понимаю, серьезной угрозы [закрытия счета после 4 июня] нет. Если компания зарегистрирована на Кипре, отчетность сдается, бенефициары известны — счет закрыть не должны. Однако для любителей мутных схем и юрисдикций, им содействующих, начинаются тяжелые времена, как в Латвии, где блокировки счетов офшорных компаний привели к краху крупнейших банков и панике среди вкладчиков, которые выводили через эти банки далеко не только честно заработанные деньги», — считает управляющий партнер ООО «Шмидт и Шмидт» Андрей Шмидт.
Такого же мнения придерживается и Константин Селянин. «Насколько я понимаю, новые правила применимы скорее к участникам санкционных списков или к „новым“ русским деньгам. Сейчас будет очень сложно открыть на Кипре счет, все документы будут смотреть под лупой. При этом у тех, кто давно и серьезно осел на Кипре, достаточно сложно будет закрыть счета. На них завязаны обязательства, кредиты. Как с этим быть?» — говорит аналитик.
Новые правила вызваны политическими причинами, хотя борьба с офшорами во всем мире началась еще несколько лет назад. «Насколько я понимаю, идет общая политика выдавливания русских денег откуда бы то ни было. И даже Кипру, который во многом живет своим офшорным статусом, под европейским давлением приходится это делать», — объясняет ситуацию Константин Селянин.
«Государства хотят ужесточить процесс собираемости налогов, а офшорные зоны, к которым относится Кипр, часто используются для укрывательства капитала от уплаты налоговых платежей. Впрочем, текущий этап связан в большей степени с исполнением различных ограничений, принятых из-за санкций против России. Великобритания объявила о проверке капиталов иностранных граждан, среди которых преобладают россияне, на предмет легальности происхождения. Кипр, который во многом связан с Лондоном, также последовал данной практике. Соответственно, для российских граждан и компаний ужесточаются условия предоставления подтверждений происхождения денег. Это означает, что любые капиталы с недостаточно ясной историей могут быть заморожены. Если же речь идет об ассоциации с фигурантами различных списков, то такие средства находятся в зоне повышенного риска», — отметил ведущий аналитик «Открытие Брокер» Андрей Кочетков.
Руководитель проектов адвокатского бюро «S&K Вертикаль» Юлия Андреева считает, что к Кипру, как к одной из самых популярных офшорных юрисдикций на мировом уровне, было много вопросов по поводу «серых» денежных средств от российских юридических лиц. «Швейцария на протяжении последнего года-двух без официального объявления предъявляет аналогичные требования при открытии счетов, запрашивая максимум информации о конечном бенефициаре компании, об источниках происхождения денежных средств. Все эти действия являются последствиями принятия плана BEPS (документа Организации экономического сотрудничества и развития, направленного на противодействие ухода от налогов. — Ред.). Российский бизнес уже давно был предупрежден об этом, и для тех, кто не успел вовремя отреагировать на изменения, новые ограничения на Кипре могут создать сложности», — добавила Юлия Андреева. Она считает, что
На сегодняшний день уже не остается юрисдикций, которые были бы аналогичны Кипру в статусе до 4 июня.
Бизнесу необходимо принять то, что весь мир живет на условиях транспарентности, с сентября этого года начнется автоматический обмен информации в рамках country by country reporting, который повсеместно ужесточит условия открытия счетов», — предупреждает эксперт.
«Альтернатив на текущий момент не так много. Виргинские и Каймановы острова тоже находятся под плотным контролем американских финансовых органов, хотя публично это отрицается», — отмечает Андрей Кочетков. «Вариантов для открытия счетов у иностранных вкладчиков при использовании офшорных схем остается все меньше. В Европе, думаю, их практически больше нет, а банки в оставшихся офшорных юрисдикциях — это совсем не то, что хотелось бы российским резидентам. Это неудобно и не всегда надежно», — отметил Андрей Шмидт.
В такой ситуации все более актуальным становится вопрос возвращения капитала в Россию, хотя это и связано с вероятностью уплаты повышенных налогов, считает Андрей Кочетков. Он напоминает, что «в настоящее время существуют схемы амнистии капитала, что гораздо выгодней, чем возможность его полностью потерять [за рубежом]».
Но Константин Селянин полагает, что ни сокращение числа офшоров, ни амнистия, не прекратят вывод капитала из России. «Почему капитал бежит из России и почему это никогда это не прекратится? Потому что до сих пор нет уверенности в статусе частной собственности в России. Если бы была гарантия частной собственности в России, то и налоговые ставки не смущали бы бизнес, уходящий в офшоры», — отмечает он. Но он не исключает, что ужесточение требований к иностранным компаниями на Кипре подвигнет чиновников, которые прячут там свои активы, «что-то с этим сделать», может, даже вернуть в Россию, переписав их на других лиц. «Если информация о бенефициарах станет известна, мы сможем узнать много нового о наших чиновниках. Я думаю, что настанет такой день. Эта кампания по составлению санкционных списков в конечном итоге расскажет нам, кто сколько вывел и куда. Многие чиновники уже предприняли движения из-за санкционных списков и пытаются легализовать свои активы, переписав их на номиналов или неблизких родственников», — отмечает он.
Юристы подтверждают спрос на такие схемы, но в России передача активов номинальному лицу является мнимой сделкой. Кроме того, налоговая узнает и может заинтересоваться богатством, неожиданно свалившимся на условную «бабу Машу». Так что эта схема хоть и используется, но довольно рискованна.
«Способы [сокрытия] всегда найдутся. Есть более хитрые институты, позволяющие это сделать. Есть юристы, на этом специализирующиеся. Кто от этого выиграет — так это они. Тарифы на их услуги вырастут, и заживут они хорошо. Точнее, еще лучше», — заключил эксперт.